Иду я сегодня по улице, и вдруг откуда-то сверху, в полуметре от меня, шлепается на асфальт здоровенный пакет с водой. Поднимаю голову: на балконе шестого этажа трое довольных детей, лет семи-восьми, с любопытством смотрят вниз. Что характерно, все трое - в медицинских масках. То ли на карантине дома сидят, то ли для того, чтоб их жертвы потом не опознали.
Ну, я, понятное дело, стою вся мокрая с ног до головы - а в таких ситуациях, сами знаете, женщины обычно орут.
Во всяком случае, я, например, ору. И, особенно, в данном конкретном случае.
В общем, прооралась я на славу. Досталось всем: и детям, и их родителям, и мудоёбу Собянину с его карантинами, и сраным китайским пожирателям всякого говна - за их сраный китайский говновирус! Понародят целую преступную группировку, и, вместо того, чтобы её воспитывать и от короновируса лечить - небось, в Мытищи к любовнику на такси укатили, по просроченному одноразовому пропуску!
Детей надо воспитывать и гулять на свежем воздухе, а не запирать их дома на два месяца в масках, предварительно обмотав в три слоя изоленты все качели во дворе! Да-да, это я тебе, оленевод кургузый!
Потому что вы только посмотрите: во что превратились дети за эти два месяца? В безжалостных отмороженных убийц! -
А это я уже в сторону Мытищ ору.
Сегодня, значит, они одну бабку из Отрадного чуть не грохнули своей капитошкой, а завтра что? Котиков начнут мучить??? И какие в жопу это дети? Это ж чистые Чикатилы, все трое! Да лучше б ваши родители морскую свинку Глафиру вместо вас завели! Трёх свинок! Глафиру, Степаниду, и волосатого ангорского свина Гургена! И чтобы вот этот свин Гурген насрал Собянину в обе ноздри, по полкило в каждую! Тьфу!
До дома идти оставалось ещё с полкилометра, и эти полкилометра я шла, всеми фибрами души ненавидя детей. Вообще любых. Потому что Собянина я уже больше не могу ненавидеть. У меня все силы и нервы на нём закончились - вот, сама щас не ожидала, что там что-то ещё завалялось в пыльных сусеках. Как раз хватило на трёх Чикатил и на всех остальных детей во всем мире. Потому что - нуачо они??????
Очень вся разнервничалась, да ещё вся жопа ж мокрая - в общем, по пути домой зашла в Дикси. Ну, чего-нибудь от нервов там купить. Бутылочку-две.
Купила банку шпрот, пачку фисташек и пять кило стирального порошка. Вроде, стало отпускать.
Стою в очереди в кассу, соблюдаю дистанцию, и боковым зрением вижу в паре метров от себя женщину с дочкой-подростком, лет двенадцати-тринадцати. Вернее, сначала я услышала, как женщина рявкнула на девочку: - Куда ты шоколадку цапнула? Положила быстро на место! Денег и так нет, дома жрать нечего, а она ещё шоколадки дорогие хватает, даже не смотря на ценник!
Дочка ей в ответ: - Я посмотрела на ценник. Это она без акции дорогая, а по акции сейчас 69 рублей стоит.
И женщина такая: - Ох, можно подумать, семьдесят рублей прям не деньги? На них хлеба три батона можно купить, между прочим!
Тут я уже даже из любопытства скосила глаза вбок, чтоб хоть увидеть: какую там дорогую шоколадку не разрешают взять ребёнку? Обычная фиолетовая плитка Милка. Девочка её уже обратно на место положила.
Тут слышу, у женщины голос вроде смягчился: Иди, говорит, выбери себе что-нибудь другое, подешевле.
Девочка ушла вглубь магазина, мне уже кассирша консерву мою рижскую пробивает, мать девочки у соседней кассы стоит, а я пытаюсь сообразить: как мне щас беспалева быстро добежать до стенда с шоколадками, купить эту Милку, и, главное, успеть как-то незаметно её отдать девочке, чтобы её мать на меня не взъелась и не заорала: "Не нужны нам ваши подачки, мы, слава богу, не нищие!"
Потому что я бы, на её месте, вот именно так бы и заорала.
И тут ведь как-то надо умудриться, и успеть за тридцать секунд
а) пробежать мимо двух холодильников за шоколадкой и обратно,
б) пробить её в кассе,
в) незаметно отдать девочке до того, как она успеет подойти к своей матери.
А, ну и ещё нужно очень оперативно психологически подготовить себя к двум возможным вариантам развития ситуации: первый - это если оскорблённая мать даст мне этой шоколадкой прям по моей сопливой голубой маске, а ногой отвесит подсрачника, и второй (он ещё хуже) - если девочка сама шарахнется от меня в ужасе, с воплем "Мама, мама, тут какая-то старая обоссанная лесбуха суёт мне шоколадку! Подманивает, наверное!"
Короче говоря, ничего я не успела сделать, и не успела бы даже при всем своем желании - девочка уже бежала к кассе с пачкой каких-то вафель.
И я, буквально в последнюю секунду, уже отходя от кассы, просто по-шпионски прошептала девочке в ухо: "Купи себе шоколадку" - и сунула ей в руку сто рублей. Она их растерянно взяла, по-моему, даже ничего не успев понять, а я втопила из магазина со своими порошками и кильками на третьей скорости, дабы не огрести.
Пробежала по цветочным газонам, перепрыгнув и перепукнув, как бухая кенгуру, ограду детской площадки, добежала до помойки, и вот только там уже грохнулась, поскользнувшись на каком-то говне. А и правильно: не жили богато - нехуй начинать. Всё равно жопа вся мокрая, кроссовки грязные, и ещё харя при этом вороватая. Наебнуться возле помойки - это ж прям само уже так и просилось в этот список моих сегодняшних побед.
Лежу я такая, мордой в стиральном порошке "Лоск Горное озеро", и про себя думаю: "Господи, ну детям-то за что вот это всё?! Оленевод ёбанный, это я тебя спрашиваю! Вы там всем Кремлём упоролись, и третий месяц уже необъяснимо мудацкие эксперименты над народом проводите - хуй с вами, перед смертью всё равно не надышишься, а это ваш последний год, я вам на чём хотите поклянусь, но сука детей вы ломаете зачем?? И те трое на балконе - они тоже два месяца видят из окна своей квартиры опечатанную детскую площадку, с замотанными изолентой качелями, поэтому от скуки уже едут колпаками!
И девочке этой явно ещё не так давно мать не запрещала в магазине брать шоколадку за семьдесят рублей, потому что "это ж три батона хлеба!"
Сраная ты седомудая псина, Сергей Семёныч, чтоб к тебе сука каждую ночь во сне приходила голая Регина Дубовицкая, и, похохатывая, до утра пихала тебе в жопу твои бордюры!
Бедные, бедные детки!"
Потом-то меня подняли и отряхнули наши дворники, и даже заклеили скотчем мой рваный мешок с Горным озером, но главный вывод, который я сделала, валяясь у помойки как тухлый куль - это то, что все дети хорошие. И родители, чаще всего, у них тоже хорошие. А в том, что кто-то из них сегодня швырялся с балкона по людям пакетами с водой, а на кого-то в магазине накричала мать из-за шоколадки - виноваты, конечно же, не дети, и даже не их родители.
И даже не один, отдельно взятый, тундровый мудоёб.
Мы все виноваты перед этими детьми. Потому что сами-то живём под девизом "Нас ебут - а мы крепчаем!", и не думаем о том, что и наших детей ведь тоже... А их вообще хоть кто-нибудь спросил: они-то хотят тоже крепчать вместе с вами, вот таким нетрадиционным путём?
Вот. Теперь я понимаю, почему все известные средневековые философы были бомжами: их просто возле помоек накрывало откровениями тщетности бытия. Даже безо всякого порошка.
И не надо меня спрашивать: "Ну и что ты предлагаешь?"
Я ничего не предлагаю. Мне и нечего даже предлагать-то. Я, как и все, лежу, и прям чувствую как крепчаю.
И это тоже неплохо. Потому что как-то надо продержаться ещё полгода, а там - я вам истинно говорю - не знаю что произойдет: то ли ишак сдохнет, то ли падишах, то ли вообще весь мир, но резвится вся эта продрись в последний раз. Считайте это моим помоечным откровением.
А детей я люблю. Всех.
И даже тех трёх балконных Чикатил.
